© С.А.Граб, полковник запаса

Стратегические учения правительственной связи «Волна-87» прошли летом 1987 года. На учения были задействованы воинские части правительственной связи, дислоцированные в Польше, Германии, Чехословакии, Венгрии, а также в приграничных военных округах: Одесском, Прикарпатском, Белорусском и Прибалтийском. «Подыгрывали» на учениях отдельные части связи Киевского округа и стационарные подразделения правительственной связи Украины, Белоруссии, Прибалтийских республик и Москвы.

Руководил учениями начальник Управления войск правительственной связи на Западном ТВД генерал-майор А. Романов, контролировал учения первый заместитель начальника УПС – начальник штаба войск правительственной связи КГБ СССР генерал-майор Р. Самохин.

В ходе учений штабам всех уровней предстояло спланировать организацию правительственной связи в наступательной операции на Западном ТВД в интересах фронтов, сформированных на базе Группы советских войск в Германии, Северной группы войск, Центральной группы войск, Южной группы войск и национальных армий Польши, ГДР, Чехословакии и Венгрии. Войскам предстояло реально построить полевую систему правительственной связи, рассчитанную на особый период.

По легенде учений планировалось на Д15 выйти на границу Франции, на Д30 – к Бискайскому заливу и Гибралтару, на Д45 – начать форсирование Ла-Манша.

Мне пришлось в качестве офицера, откомандированного из Отдела войск правительственной связи Северной группы войск в штаб Управления войск на Западном ТВД, участвовать в планировании и контроле связи на этих учениях.

Особенностью учений было то, что войскам пришлось строить линии связи полевыми средствами реально, на местности, на территории нескольких стран, выполняя требования Сборника учебно-боевых нормативов для войск правительственной связи КГБ СССР 1984 года. В частности, тропосферными станциями Р-410-5,5 была построена ось от Багратионовска до Германии, кабельные подразделения проложили кабель П-296 от Бреста до Вюнсдорфа. Строились и другие тропосферные и радиорелейные оси и рокады, широко использовались средства прямой связи Р-135, Р-136 и Р-440-АБПС. И конечно были задействованы стационарные тропосферные линии правительственной связи Брест – Вюнсдорф, Ужгород – Вюнсдорф, рокада Вжесня – Миловице, стационарные узлы правительственной связи.

Готовились к учениям заранее. Клеили карты, «поднимали» обстановку, делали расчеты сил и средств. Так, карта «План связи в операции» масштабом 1:200000 была размером приблизительно 4х6 метров. По сигналу тревоги штабы переместились на полевые пункты управления, части войск начали выполнение боевой задачи. Руководители учений и штаб Управления войск правительственной связи на Западном ТВД находились в лесу под Легницей.

Генерал-майор Роберт Васильевич Самохин

По причине незначительных звания и должности (старший лейтенант, офицер отделения организации и безопасности связи штаба Отдела войск правительственной связи Северной группы войск) я конечно не мог иметь полной информации о ходе учений. Но присутствовал на «заслушиваниях», которые генерал Самохин проводил ежедневно в 9-00 и 21-00. На этих «заслушиваниях» регулярно докладывалась обстановка по связи, выступали представители всех служб – от штаба до тыла. Хотел бы остановиться на некоторых эпизодах, которым я был свидетелем или непосредственным участником.

Еще в фазе развертывания узлов и линий связи на одном из вечерних «заслушиваний» докладывал представитель политотдела, пропагандист. Как было тогда заведено, его доклад строился на цитатах из речей Горбачева и партийных документов. Терпения Самохина хватило минуты на три. Он прервал докладчика, подошел к карте и спросил, доставлены ли почта и газеты на конкретный полевой узел связи? Получил ли личный состав на РТП горячую пищу? Не получив ответа, перенес доклад на утро. И всю ночь офицеры политотдела «висели» на телефонах, собирая информацию о почте, газетах и горячей пище.

На другом «заслушивании» докладывал заместитель генерала Романова по технической части. На стене висел огромный плакат с таблицей, где было отражено наличие узлов связи, конкретных станций, комплектов аппаратуры, автомобилей по всем воинским частям, задействованным на учениях.

Самохин подошел к плакату, долго его изучал и спросил, сколько офицеров и сколько времени его рисовали? Зампотех ответил, что два майора и капитан работали двое суток. – А Вам нужен этот плакат для доклада? – спросил Самохин. Нет, – ответил зампотех. – У меня вся эта информация есть в тетради. – Мне он тоже не очень нужен, – прокомментировал Самохин.

Ну и наконец про ситуацию, в которой главным «героем» оказался я. Самохин спросил Романова, проводилась ли проверка возможности резервирования стационарной тропосферной линии с помощью воздушного ретранслятора, как это было предусмотрено московскими планами? – Нет, ответил тот. – Армейцы не дают самолет. После разговора Самохина с Генштабом самолет, а именно – воздушный пункт управления командующего ВВС Северной группы войск на базе АН-26РТ – был выделен мгновенно. Но кто из связистов полетит? Никто не хотел «нарываться», рисковать репутацией и карьерой. «Под танк» бросили меня как самого молодого, к тому еще и радиста.

Получив радиоданные и выслушав наставления командиров, я поехал на легницкий аэродром искать самолет. Первое, что сделал штурман, проверив документы, это предложил сдать оружие на время полета. Предупрежденный о таких порядках заранее, я выполнил требование.

После взлета пошли в район барражирования возле города Зелена Гура близ немецкой границы. Связь необходимо было установить по бортовой Р-409, проверив возможность ретрансляции «ствола», групп каналов и отдельных каналов, а дальше передать каналы под закрытие на узлы правительственной связи. Но связи не было.

Я связался со штабом по служебной Р-111, выслушал все, что обо мне думают, и предложил прекратить эксперимент. Как только самолет снизился и пошел на посадку, связь по Р-409 была установлена. Но передать каналы под закрытие не успели.

На разборе полета выяснилось, что самолет барражировал на высоте 7,5 км. Эту высоту определили польские диспетчеры. А на земле с самолетом пытались связаться обычные армейские Р-409, находившиеся на вооружении частей правительственной связи. Диаграмма направленности антенн Р-409 направлена параллельно земле. Естественно, на высоте 7,5 км. для установления связи просто не хватало энергетики. Станции системы «Татры» здесь может быть и сработали, но стандартные Р-409 – нет. На следующий день состоялся повторный полет, тоже неудачный. Эшелон барражирования поляки изменять отказались. Моими действиями руководили по Р-111, но через Р-409 связи не было.

На УС «Танкер» ГДР. ст.л-т. П.П.Степанюк и м-р С.Н.Драничкин	Выдача оружия на УС «Танкер»	АН-26РТ

Уже после учений при анализе неудачи начальник штаба Отдела полковник В. Левицкий предложил мне самому определить высоту полета, маршрут, частоты, что и было сделано. По новому плану самолет должен был барражировать на восток от Лодзи на высоте 1,5 км., с юга на север и обратно длинной восьмеркой, поперек стационарной линии тропосферной связи.

Связь была установлена сразу. Один полукомплект работал на Варшаву (Калушин), другой – на Лодзь. Плечо составляло около 60 км. Уровень шумов в каналах составил -5,5 – -6,0Нп. в зависимости от положения самолета. Связь была устойчивой, только при развороте, который происходил каждые 20 минут, из-за наклона самолета шумы немного возрастали. Но синхронизация аппаратуры, которой закрыли каналы, не срывалась. Закрытые каналы передали на Москву и на главный узел правительственной связи в Польше «Парус».

Проверили работу в режимах ретрансляции «ствола», 3-канальных групп и отдельных каналов. Во всех случаях связь была устойчивой. Тогда с земли скомандовали одним полукомплектом связаться с РТП во Вжесне (Соколово). Плечо составляло около 200 км. Шумы возросли до -4,5 – -5,0Нп. При переключении на РТП Буковец (плечо – до 350 км.) шумы возросли до -3,5Нп, при развороте – до -3,0Нп. Но связь сохранялась. При закрытии каналов «Рубинами» на разворотах самолета начала срываться синхронизация, но «Дельфины» работали устойчиво.

Так была практически доказана возможность ретрансляции 6-ти наиболее важных каналов через воздушный ретранслятор при возможном уничтожении одного из РТП стационарной тропосферной линии. В воздухе я тогда провел 12,5 часов. По результатам полетов был составлен подробный отчет с соответствующими рекомендациями.