Крупский Дмитрий Марьянович,
г.Минск, Республика Беларусь

В сентябре 2024 года исполняется 85 лет с момента судьбоносного события в новейшей истории Беларуси и Польши. 16 сентября 1939 года начался «Освободительный поход Красной армии», приведший к воссоединению территории Западной Беларуси с Белорусской ССР. Как известно, большое видится на расстоянии. Зачастую, требуются десятилетия, чтобы осознать значение того, либо иного исторического действа, причем не только на макроуровне, но и сквозь призму судеб миллионов людей. Вхождение Западной Беларуси в состав белорусского государства не было лишь механическим объединением территорий двух частей страны, это событие создало новую Реальность для 5 миллионов западных белорусов, кардинально изменив жизнь большинства из них. Об одном из таких людей, своем однородце Николае Крупском, сорок лет своей жизни отдавшем строительству Народной Польши, наш рассказ.

Автором на протяжении последних тридцати пяти лет проделана значительная работа по исследованию родовода Крупских, проживавших в XVIII-XX столетиях на территории Дисненского уезда Минской (с 1843 – Виленской) губернии. К настоящему времени, выявлено 8 населенных пунктов нынешних Браславского, Глубокского, Миорского и Шарковщинского районов Витебской области Республики Беларусь, в которых проживали Крупские различных линий и ветвей, находившихся в различных социальных состояниях – от крепостных крестьян до мещан, однодворцев и дворян. Истоки родовода большинства линий прослеживаются с первой трети XVIII века, при этом анализ известных судеб 8 поколений представителей рода показывает, что, за редким исключением, все они прожили обычную жизнь, не оставив заметного следа в истории. На этом фоне, заметной величиной предстает фигура Николая Антоновича Крупского (1919-2018), одного из руководящих работников органов государственной безопасности Польской Народной Республики в 1940-е – 1980-е годы.

Н.А.Крупский прожил долгую жизнь, с несколькими крутыми поворотами, каждый из которых мог оказаться последним. Он родился в период становления, развития, а затем и гибели Второй Речи Посполитой (1919-1939), пережил «Первые Советы» (1939-1941), поучаствовал в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.

С осени 1944 года и до своей смерти осенью 2018 года, 74 года жизни Николая Антоновича были связаны с Польшей, ставшей для него второй родиной. Он видел, как создавалась Народная Польша, видел ее расцвет и пережил крах (1944-1989). Последние почти три десятилетия своей долгой жизни Николай Крупский доживал уже как глубокий пенсионер в Третьей Речи Посполитой.

Истоки линии рода Н.А.Крупского связаны с Шарковщиной. Его родовод прослеживается с первой трети XVIII века по данным ревизских сказок и записей в метрических книгах Шарковщинской православной церкви (просмотренных и любезно переданных автору местным краеведом-любителем Еленой Антоновной Липской в апреле 2024 года). Первый известный предок – крепостной крестьянин Лопацинских Онуфрий Федорович Крупский (1745-1816) [1] православного вероисповедания, обосновался в деревни Непреники имения Старая Шарковщина Игуменовской волости Дисненского уезда. Его сын Павел (1801-после 1844), а затем и внук Антон (1830–после 1908) с супругой Ольгой Казимировной проживали там на протяжении XIX-го столетия. Старший сын Антона Павловича Крупского Антон (1873-1950) переселился в начале XX-го века в соседнюю деревню Пялики (ныне – агрогородок). Там же, в Пяликах в мае 1911 года состоялось бракосочетание Антона Антоновича Крупского с Марией Федоровной Седюкевич (1888-1965), своей односельчанкой.

Семья была среднего достатка, помимо крестьянского труда А.А.Крупский освоил ремесло сапожника и, даже более того, обучал ему окрестных крестьян. При этом, по отзывам местных старожилов, «школа Крупского» весьма ценилась. В семье было четверо детей. Николай Антонович был третьим ребенком, к моменту его появления на свет 25 ноября 1919 года, уже были две старшие сестры – Александра (1913-1980-е) и Анна (1918-1989), в 1923 году родился младший брат Михаил (1923-1971). При этом, в дальнейшем устроить свою личную жизнь и создать семьи смогли старшая сестра Александра (она вышла замуж и проживала в Глубокском районе) и сам Николай Антонович.

* * *

Первые двадцать лет своей жизни Н.А.Крупский провел как обычный юноша Западной Беларуси межвоенного периода, рожденный в крестьянской семье среднего достатка. Как и все крестьянские дети того времени, Николай рано начал выполнять крестьянские работы по хозяйству, помогая пожилому отцу. Судя по всему, до 1939 года Николаю удалось получить и некоторое образование.

А дальше, как емко выразился поэт, времена не выбирают, в них живут и умирают. Наступил сентябрь 1939 года, началась Вторая мировая война, Вторая Речь Посполитая рассыпалась в прах под ударами германской военной машины. 17 сентября 1939 года в «восточные кресы» вступили войска Красной Армии. Все это ознаменовало коренную ломку старых порядков, открыло совершенно новые возможности.

Состоялось воссоединение Западной Беларуси с ее восточной частью в едином государстве белорусского народа – БССР. Начались «Первые Советы» (сентябрь 1939 – июнь 1941 гг.). С этого момента в жизни Николая Крупского, как у большинства представителей молодежи Западной Беларуси, начался крутой поворот.

Известно, что уже в 1940 году он был призван в ряды Красной Армии. К сожалению, на сайте «Память народа» не выложены документы, касающиеся воинской службы Н.А.Крупского в РККА, так что можно лишь предположить, что в 1940-1942/1943 гг. он являлся советским военнослужащим и участником начавшейся Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.

На третьем году Великой Отечественной войны состоялся второй крутой поворот в жизни Н.А.Крупского, связанный с формированием польской армии на территории Советского Союза и последующим возрождением польской государственности под советской эгидой. В марте 1943 года был создан Союз польских патриотов, занявший просоветскую позицию. Уже в мае 1943 года по инициативе Союза началось формирование 1-ой польской пехотной дивизии им.Т.Костюшко. В ее состав (как и ранее в армию Андерса) направляли в числе этнических поляков также и уроженцев «кресов всходних» Второй Речи Посполитой. Не исключено, что Н.А.Крупский был в ее рядах, однако достоверной информации у автора на сей счет нет.

Вместе с тем, известно, что в числе двухсот польских коммунистов Н.А.Крупский в марте – июле 1944 г. прошел обучение оперативной и следственной работе в межкраевой школе Наркомата государственной безопасности СССР в г. Куйбышев (ныне – г.Самара).

Сохранилась характеристика на курсанта Н.А.Крупского, найденная автором в интернете. Как видно из документа, по уровню общеобразовательной подготовки и когнитивных способностей уже в тот период он выделялся в лучшую сторону на фоне сослуживцев. Как представляется, отмеченная в характеристике вдумчивость, помогла Н.А.Крупскому разобраться в весьма непростой общественно-политической обстановке, складывающейся в отношении перспектив возрождения будущего польского государства, правильно оценить соотношение сил противоборствующих сторон и сделать свой судьбоносный выбор.

Особую остроту обстановке добавляло и то немаловажное обстоятельство, что польский народ в своей массе традиционно придерживался антироссийских взглядов, в нем сильны были также антисемитские и антикоммунистические настроения. Именно в силу указанных факторов, формирование Новой Польше воспринималось в 1944-1947 гг. большинством населения как строительство «жидо-коммуны», противоречащей истинно национальным польским ценностям и традициям[2]. Отсюда особенная жестокость и накал гражданского противостояния с обеих сторон, бескомпромиссность общественно-политической борьбы в этот период.

На этом фоне Николай Крупский сделал свой судьбоносный выбор, связав профессиональную карьеру с органами государственной безопасности Новой (Народной) Польши[3]. В составе де-факто временного правительства Польши– Польского комитета национального освобождения (сокращенно – ПКНО) в июле 1944 года появилось Ведомство общественной безопасности – проводник карательно-репрессивной политики против бандитов, коллаборационистов, сторонников эмигрантского правительства и антикоммунистического вооруженного подполья. По мере освобождения Польши, на ее территории создавались территориальные органы Ведомства общественной безопасности – воеводские и повятовые управления общественной безопасности. С 17 августа 1944 г. Николай Крупский – следователь, затем начальник секции воеводского управления общественной безопасности (далее –УОБ) в Белостоке.

31 декабря 1944 года с преобразованием ПКНО во Временное Правительство, Ведомство общественной безопасности было преобразовано в Министерство общественной безопасности (далее – МОБ), превратившись в дальнейшем в инструмент карательно-репрессивной политики в руках польского коммунистического движения, структурированного в Польскую Рабочую Партию (сокращение на польском языке – ППР). Осенью 1945 года органы госбезопасности насчитывали более 50 тысяч человек.

Судя по всему, сообразительность и широкий оперативный кругозор Николя Крупского позволили ему быстро выдвинуться и сделать карьеру. С января 1945 г. он уже в воеводском УОБ в Лодзи: начальник опергруппы, затем следственной секции, с 10 июня 1945 г. – заместитель начальника, с 29 сентября 1945 г. – начальник I отдела (контрразведки), с 16 февраля 1946 г. – начальник III отдела (по борьбе с бандитизмом), с 1 марта 1947 г. – начальник V отдела (секретно-политического), капитан.

В польскоязычном сегменте интернета имеется ряд документов, свидетельствующих о проведении воеводским УОБ ряда успешных операций под руководством Н.Крупского против антикоммунистического подполья[4]. Их замысел характеризует Н.Крупского как изобретательного и нетривиально мыслящего оперативного работника. Все это позволило сделать Н.Крупскому быструю карьеру в одном из ключевых территориальных органов МОБ ПНР, каковым являлось УОБ в Лодзи. Уже в феврале 1948 года он становится заместителем начальника управления, пройдя за три года три ступеньки служебной иерархии.

Как представляется автору, одним из факторов столь быстрой карьеры, наряду с личными качествами и профессиональными компетенциями, стало знакомство Н.Крупского с будущим крупным государственным деятелем ПНР Мечиславом Мочаром (1913-1986), состоявшееся в Лодзи, УОБ которого тот возглавлял с мая 1945 года по май 1948 год[5]. Было одно обстоятельство, которое предопределило долгосрочный характер этого знакомства. Оба – и М.Мочар, и Н.Крупский – не были этническими поляками, но являлись белорусами, что предопределило, надо полагать, их сближение на этой почве. Во всяком случае, в дальнейшем усматривается несомненная взаимосвязь карьеры Н.Крупского с ролью М.Мочара в руководстве МВД ПНР.

Необходимо отметить, что к 1948 году в Польше были созданы институциональные основы режима народной демократии, функционировавшего в последующим на протяжении сорока лет. Вехами на пути его создания, стали фальсификации результатов национального референдума (июль 1946 года) и первых послевоенных выборов в сейм (январь 1947 года), устранение политической оппозиции, подавление массового антикоммунистического подполья.

Вышеуказанные мероприятия проводились руками карательно-репрессивного аппарата МОБ ПНР, и, безусловно, в них, в той или иной степени, принимал участие и Николай Крупский.

Через 7 месяцев после начала работы заместителем начальника УОБ в Лодзи, Н.Крупский получает новое назначение и становится начальником воеводского УОБ в Быдгоще (5 августа 1948 – 12 февраля 1950 г.). Под его начало оказывается территориальный орган МОБ ПНР (один из 17, существовавших в стране) численностью 308 сотрудников.

Тем самым, к 1948 году Николай Крупский вошел в руководящее ядро элитного слоя польского общества того времени. На фоне послевоенной разрухи, всеобщей бедности и бытовой неустроенности, принадлежность к руководящему составу органов госбезопасности, являвшихся одним из «столпов» режима народной демократии (наряду с партией и армией), давало многое, – начиная от решения вопросов продовольственного снабжения и обеспечения жильем, до обладания значительными государственно-властными полномочиями. Так, например, по данным Польского института национальной памяти, ассигнования на нужды одного МОБ ПНР в период 1945-1948 гг. превышали совокупные бюджетных расходы, относящиеся к ведению всех министерств Польши, курирующих вопросы экономики и социальной сферы[6].

Вне всякого сомнения, для молодого человека с глубинки «кресов всходних», каковыми являлись Пялики, с их беспросветной нуждой и бедностью, такая профессиональная карьера стала для Николая Крупского буквально подарком судьбы. Очевидно, что он стремился делать (и делал!) все от него зависящее, чтобы закрепиться в этом элитном слое, и, в общем, ему это вполне удалось.

На рубеже 1948-1949 гг. состоялись изменения и в личной жизни Николая Антоновича, он женился, супругу звали Ромуальда (02.01.1925 – 29.07.2002), они прожили в браке более 50 лет). 8 декабря 1949 года в городе Быдгоще у него родился первенец – сын Ежи/Юрий. В дальнейшем, в 1950-е годы появилась на свет дочь.

Подавление к 1948 году политической оппозиции и массового антикоммунистического подполья отнюдь не принесли успокоения в Польше. Начался период внутрипартийной борьбы внутри польского коммунистического движения, возглавляемого «триумвиратом» в составе Болеслава Берута (1892-1956), Якуба Бермана (1901-1984) (куратор органов госбезопасности) и Хиляры Минца (1905-1976), а сам период 1948-1956 гг. ретроспективно именовался в Народной Польше как «время ошибок и искажений»[7]. Ключевой вехой этой эпохи стала «борьба с правонационалистическим уклоном в ПОРП», жертвами которой стали генеральный секретарь ПОРП, автор концепции «польского пути к социализму» Владислав Гомулка (1905-1982) и его единомышленники.

Как уже говорилось выше, население Польши изначально не поддерживало просоветскую ориентацию, среди этнических поляков были сильны антикоммунистические и антисемитские взгляды. Поэтому И.Сталин, желая видеть дружественную Польшу для Советского Союза, сделал ставку на выдвижение в состав руководства партийных и государственных органов ПНР представителей нетитульных наций, в большинстве своем, евреев, а также «советских» поляков – лиц польского происхождения, выросших в СССР, и уроженцев бывших «кресов всходних».

 В силу данного обстоятельства, к 1948 году в правящей Польской объединенной рабочей партии, а также в органах госбезопасности, обозначилось непропорционально большое количество лиц еврейской национальности, значительно превышающих долю еврейского населения в общей численности населения Польши. Так, например, по данным российского историка В.Волобуева, из 450 руководящих работников МОБ ПНР в 1944-1956 гг. 30 процентов были евреями, при том, что их доля в населении Польши не превышала 1 процент. Из 161 представителей руководства воеводских УОБ (категории: начальники управлений и их заместители) евреями были 22 человека (15 процентов). Так, например, по УОБ в г.Лодзь, где работал Н.Крупский 14,2 процента сотрудников управления были евреями[8].

Само собой разумеется, такое положение дел не добавляло популярности правящей коммунистической группировке, ибо, среди широких народных масс именно с деятельностью еврейского меньшинства, узурпировавшего власть в партийно-государственном аппарате и органах госбезопасности, связывали все имевшиеся перегибы и жестокости карательно-репрессивной политики государства в послевоенный период. Это же обстоятельство препятствовало расширению социальной базы режима народной демократии, по мере того как появились некоторые успехи в строительстве Народной Польши в конце 1940-х годов.

Как признавал впоследствии один из влиятельных деятелей ПОРП еврейского происхождения Роман Вэрфель (в 1952—1959 гг. главный редактор органа ЦК ПОРП – журнала «Нове дроги», в феврале — апреле 1956 г. — газеты «Трыбуна люду». В 1959—1963 гг. секретарь воеводского комитета ПОРП во Вроцлаве) (1906—2003): «Даже в пытках нужно соблюдать определенные принципы. Сташека должен бить другой Сташек, а не Мойша. В госбезопасности, как я теперь вижу, было слишком много евреев»[9].

Осознавая данные обстоятельства, генеральный секретарь ПОРП Владислав Гомулка, действовавший в ходе Второй мировой войны на территории Польши, выступил с идеей «польского пути к коммунизму», предполагавшего учет особенностей и традиций польского общества (наличие значительного частного сектора, многопартийность, монопольное положение католической церкви, плюрализм культурной жизни). Он и группа его соратников выступали против насильственной коллективизации сельского хозяйства, против воссоздания наднационального органа координации деятельности международного коммунистического движения – Коминформбюро, а также выражали сомнения в отношении конфликта с компартией Югославии во главе с И.Б.Тито. Однако, в условиях начавшейся «холодной войны» для И.В.Сталина ставка на еврейских коммунистов в руководстве Польши оказалось предпочтительнее, нежели «коренизация» польского коммунистического движения, в силу исторически известной склонности поляков к национализму.

В результате в августе 1948 года В.Гомулка и его соратники потерпели поражение в ходе внутрипартийной борьбы, а их линия была официально объявлена «правонационалистическим уклоном». В январе 1949 г. В.Гомулка был снят со всех государственных постов, а в ноябре того же года исключён из ПОРП. Дальше – больше… В начале августа 1951 г. Гомулка был арестован и находился в тюрьме до середины декабря 1954 года.

Одним из соратников В.Гомулки по борьбе с немецкими оккупантами в годы Второй мировой войны был Мечислав Мочар, которому пришлось в августе 1948 года отмежеваться от В.Гомулки и его политической линии (что, впрочем, не спасло самого Мочара от удаления из органов госбезопасности и перевода на работу в госаппарат). В дальнейшем, до конца 1954 года выявление и борьба с реальными и мнимыми сторонниками В.Гомулки стало важным направлением работы органов МОБ ПНР. При этом, проблема «еврейского засилья» и «выдавливания» этнических евреев из партийно-государственного аппарата и органов госбезопасности растянулась на следующие 20 лет и имела важные последствия для общественно-политической жизни Польши, оказав влияние и на профессиональную карьеру Н.Крупского.

«Разгром правонационалистической группы В.Гомулки» не повлияло непосредственно на карьеру Н.Крупского. Более того, из относительного провинциального Быдгоща он был перемещен на равноценную должность руководителя воеводского УОБ в один из крупнейших промышленных и культурных центров страны г.Люблин, где поработал почти 3 года (15 февраля 1950 – 14 января 1953 г.). Возможно, само это перемещение связано с неким служебным расследованием, проведенным центральным аппаратом МОБ ПНР в отношении соблюдения порядка осуществления оперативной работы в воеводском УОБ в Быдгоще. Так, согласно данным Института национальной памяти, в приказе МОБ ПНР № 020/50 от 12 апреля 1950 г. имеются сведения о применении запрещенных методов расследования в отношении задержанных сотрудниками воеводского УОБ в Быдгоще и его местных подразделений в Быдгоще и Торуни польских граждан. Майор Н.Крупский был наказан за вышеуказанные нарушения законности выговором с предупреждением (ИПН БУ 03088/10, глава III, лист 69)[10].

Думается, происшедшее стало для Николая Антоновича серьезным уроком, поэтому в дальнейшем он стремился к обеспечению соблюдения законности надлежащим образом. По крайней мере, как в годы польской оттепели (1957- начало 1960-х годов), так и после падения режима народной демократии, Н.А.Крупский к уголовной ответственности за свою профессиональную деятельность не привлекался, никаких обвинений в незаконных репрессиях, либо недозволенных методах оперативной или следственной работы, ему не предъявлялось.

В январе 1953 года Николай Крупский пошел на повышение, став вице-директором III Департамента (по борьбе с подпольем и политическим бандитизмом) МОБ ПНР (15 января 1953 – 1 июня 1954 г.). Даже после смерти И.В.Сталина в марте 1953 года и до осени 1954 года карательно-репрессивная машина функционировала по инерции на полных оборотах. Так, 19 марта 1953 года был повторно арестован ближайший соратник В.Гомулки З.Клышко, а 22 мая 1953 года на тайном судебном заседании был приговорен к пожизненному заключению ветеран гражданской войны в Испании и бывший помощник министра общественной безопасности ПНР Г.Корчинский[11]. В сентябре 1953 года состоялся процесс над представителями руководства католической церкви, его результатом стало интернирование кардинала С.Вышиньского.

К этому времени, количество репрессированных, по имеющимся оценкам, достигло 300 тысяч человек, объектами оперативных разработок стали до 5 млн. граждан, что составляло 18,7 процентов всего населения Польши на 1954 год. Все это, безусловно, привело к тому, что в глазах широкой общественности органы госбезопасности приобрели дурную славу, а само Министерство общественной безопасности стало символом произвола и беззакония. Само собой, такое положение дел самым тягостным образом сказывалось на общественной морально-психологической атмосфере, характеризовавшейся глубокой апатией, царившей в Польше на рубеже 1952-1954 годов. К этому времени, количество репрессированных, по имеющимся оценкам, достигло 300 тысяч человек, объектами оперативных разработок стали до 5 млн. граждан[12], что составляло 18,7 процентов всего населения Польши на 1954 год. Все это, безусловно, привело к тому, что в глазах широкой общественности органы госбезопасности приобрели дурную славу, а само Министерство общественной безопасности стало символом произвола и беззакония. Само собой, такое положение дел самым тягостным образом сказывалось на общественной морально-психологической атмосфере, характеризовавшейся глубокой апатией, царившей в Польше на рубеже 1952-1954 годов.

Однако, очень скоро подули другие ветры… После смерти в марте 1953 года И.Сталина началась постепенная либерализация сложившихся порядков. В начале декабря 1953 года, как видно, напуганный переменами в СССР, связанными с утратой органами госбезопасности своего влияния и начавшимися расследованиями необоснованных репрессий, бежал на Запад вице-директор Х Департамента («по борьбе с провокациями в рабочем движении», контрразведывательное обеспечение партийных органов) МОБ ПНР, подполковник Юзеф Святло (настоящее имя – Изаак Флейшфарб) (1915-1994). Оказавшись на Западе, он предложил свои услуги ЦРУ США и выступил в сентябре – октябре 1954 года на специальной пресс-конференции, а затем и с серией радиопередач на Радио «Свободная Европа» под рубрикой «За кулисами госбезопасности и партии» (всего состоялось 139 радиовыступлений в эфире).

По долгу службы, знавший изнанку «партийной жизни» и закулисную сторону работы органов госбезопасности, своими разоблачениями Ю.Святло произвел эффект разорвавшейся атомной бомбы. Польское общество, включая и членов правящей Польской объединенной рабочей партии, было буквально потрясено и раздавлено вскрывшимися неприглядными фактами и обстоятельствами, связанными с массовыми нарушениями законности и вопиющими злоупотреблениями властью. Разоблачения Святло полностью подорвали авторитет правящего триумвирата и органов госбезопасности, стали сильнейшим катализатором общественно-политических перемен. В польском обыденном языке слово «ubek», сокращенное наименование сотрудников органов госбезопасности стало символом подлости и презрения, сопоставимо с русским «сексот» – секретный сотрудник.

Реагируя на разоблачения Ю.Святло, 19 октября 1954 года, сразу после первой серии выступлений в эфире, Политбюро ЦК ПОРП рассмотрело сложившуюся щекотливую ситуацию. Затем Польское агентство печати опубликовало 25 октября официальное сообщение о побеге высокопоставленного офицера госбезопасности, а в связи с этим и о злоупотреблениях в Министерстве общественной безопасности — фабрикации обвинений против честных граждан, неугодных по тем или иным политическим мотивам или даже вовсе без таковых. Далее 8 ноября 1954 года последовал арест полковника Ю. Ружаньского (настоящее имя – Йосек Гольдберг) (1907-1981) — директора следственного департамента МОБ, прямо при выходе из здания ЦК ПОРП, где он давал пояснения в Центральной комиссии партийного контроля.

Несколько ранее, еще до разоблачений Ю.Святло, судя по всему, по каким-то внутриведомственным причинам, в середине 1954 года Н.Крупский был перемещен с позиции вице-директора департамента на пост заместителя начальника Инспекции Министра общественной безопасности ПНР (1 июня – 14 августа 1954 г.), а затем секретаря Вице-министра общественной безопасности – заместителя председателя Комитета по делам общественной безопасности при СМ ПНР Я.Птасиньского (август 1954 – январь 1955 г.). Чем были обусловлены подобные кульбиты в карьере Н.Крупского, остается только догадываться.

В декабре 1954 года, по примеру СССР, МОБ ПНР было разделено на два ведомства:

МВД, с возложением на него функций охраны правопорядка, борьбы с уголовной преступностью и пожарной охраны;

Комитет по делам общественной безопасности (далее по тексту –КОБ) при Совете Министров ПНР, основными функциями которого стали внешняя разведка, контрразведка и политический сыск. При этом правовой статус этого ведомства был существенно понижен.

Был запущен процесс освобождения из заключения и последующей реабилитации политзаключенных, в том числе пострадавших за правонационалистический уклон. На совещании центрального партийного актива 29 ноября – 1 декабря 1954 года критике подвергся всемогущий до того времени куратор органов госбезопасности и член «руководящей тройки» Политбюро ЦК ПОРП Я.Берман, поставлен вопрос о наличии правовых оснований для ареста В.Гомулки[13]. 13 декабря 1954 года был освобожден из заключения и сам В.Гомулка, оказавшись на положении частного лица, освобожденного, но не реабилитированного. Одновременно с этим, началась большая кадровая чистка, наиболее одиозные руководящие и ответственные работники МОБ были понижены в должности, уволены, либо арестованы[14]. В числе прочих, был понижен в должности шеф Н.Крупского, бывший директор III Департамента МОБ ПНР полковник Юзеф Чаплицкий (настоящее имя – Исидор Курц) (1911-1985), после расследования его деятельности за период 1945-1953 гг., в мае 1957 года он был уволен из органов МВД ПНР[15].

В условиях нарастающего общественно-политического брожения, переросшего затем в сильнейший социально-политический кризис, Николай Крупский получил назначение в середине 1955 года руководителем ключевого территориального органа КОБ – начальником городского УОБ по Варшаве (1 июля 1955 – 14 января 1957 г.), ему было присвоено звание «подполковник». Не исключается, что данное назначение могло быть инспирировано М.Мочаром, кото- рый в этот период являлся воеводой столицы (декабрь 1954 – май 1956 г.). В любом случае, такое назначение однозначно являлось признаком высокого доверия руководства партии и государства.

Руководство столичным управлением общественной безопасности стало одним из пиков карьеры Н.Крупского, поскольку пришлось на острейший период истории Польши, момент выбора ее дальнейшего исторического пути.

В конце февраля 1956 года в Москве состоялся XX съезд Коммунистической партии Советского Союза, на котором с секретным докладом на тему «О культе личности и его последствиях» выступил первый секретарь ЦК КПСС Н.С.Хрущев. Ретроспективный взгляд на обстоятельства, связанный с этим докладом, позволяют утверждать, что основное его назначение было в том, чтобы ситуативно укрепить позиции самого Н.Хрущева, за счет «ниспровержения» почившего в бозе И.В.Сталина и дискредитации его здравствующих соратников, в разворачивавшейся борьбе за единоличную власть над КПСС и Советским государством.

Однако, задуманный как разовая политическая акция, сугубо «для внутреннего потребления», секретный доклад Н.Хрущева стал в буквальном смысле атомной бомбой, подорвавшей теорию и практику социалистического строительства, устои коммунистической идеологии, как в самом Советском Союзе, так и в других странах. Не знавшая доселе об «изнанке» сталинской политики строительства социализма в СССР, связанной с массовыми репрессиями, произволом и злоупотреблениями властью, советская политическая элита, а затем и партийный актив КПСС испытали настоящий шок, напрочь подорвавший у многих веру в правоту идей коммунизма, фактически обессмысливший годы усилий по его строительству. С этого момента начался долгий процесс эрозии коммунистической идеологии, приведший через три с лишним десятилетия, в конце 1980-х – начале 1990-х к краху мировой социалистической системы и распаду Советского Союза.

Как и многие другие «правоверные» коммунисты, делегация ПОРП во главе с Б.Берутом, участвовавшая в работе XX съезда КПСС, испытала сильное морально-психологическое потрясение (судя по всему, в разы сильнее, чем от разоблачений Ю.Святло). Под сильным впечатлением от услышанного, Б.Берут простудился и 12 марта 1956 года умер. Если до этого, под влиянием разоблачений Ю.Святло, общественно-политическое брожение в Польше носило преимущественно скрытый (латентный) характер, захватив в свою орбиту, преимущественно, молодежь и интеллигенцию, то, с момента смерти Б.Берута буквально, как снежный ком, начало нарастать всеобщее недовольство, внутриполитическая обстановка стала быстро скатываться к кризису.

Уже в марте 1956 года состоялся VII Пленум ЦК ПОРП, на котором обнаружился явный раскол прежде единого Центрального комитета ПОРП на две противостоящие группировки (названные по месту жительства их ключевых участников) – «натолинскую» и «пулавскую». По сути, ключевой водораздел между ними проходил по линии отношения к «еврейскому вопросу», т.е. к проблеме непропорционально большего представительства в партийных и государственных органах ПНР лиц еврейской национальности. Все другие разногласия между этими группировками носили тактический характер, лишь маскируя различия в главном[16].

При этом, «натолинская» группировка тяготела к национал-коммунистической ориентации, делая ставку на «коренизацию» ПОРП, выдвижение на руководящие посты исключительно коммунистов польской национальности. В свою очередь, «пулавская» фракция, в состав которой входили как поляки, так и евреи, отличалась либерально-демократической ориентацией и стремлением к проведению ограниченных реформ, призванных модернизировать сложившуюся систему хозяйствования и управления.

Характерно, что обе группировки единодушно стремились отмежеваться от бывшего правящего триумвирата. Польша буквально на глазах начала погружаться в бурные дискуссии, дебаты, проводившееся на площадках различных клубов по интересам, а затем и массовые выступления недовольного населения, напряжение росло, словом, начала раскручиваться спираль глубочайшего социально-политического кризиса.

В этих условиях положение Н.А.Крупского как руководителя столичного управления общественной безопасности оказалось исключительно сложным. Авторитет органов госбезопасности сильно упал, отношение общественности к ним заметно переменилось, при этом функциональные задачи резко усложнились, их приходилось решать в обстановке острой неопределенности, когда не было уверенности в том, что избранные методы будут признаны затем правильными. Однако, и самоустраниться, переждать, «плыть по течению» отнюдь не получалось, поскольку кризисные процессы все более усиливались, требуя безотлагательного реагирования.

Несколько позднее, чем Н.А.Крупский, в Варшаву руководителем столичной партийной организации – первым секретарем Варшавского горкома ПОРП пришел Стефан Сташевский (настоящее имя – Густав Шустер) (1906—1989) (сентябрь 1955 — февраль 1957 г.). Являясь с 1920-х годов участником польского коммунистического движения, пострадавшим в 1930-е годы о репрессий в Советском Союзе, судя по всему, С.Сташевский смог переосмыслить роль и место политических репрессий в практике строительства социализма в СССР и Польше в сталинскую эпоху, что сделало его убежденным сторонником десталинизации и одним из лидеров «пулавской» группировки. Именно по инициативе С.Сташевского, после продолжительных споров Секретариат ЦК ПОРП 21 марта 1956 года принял решение тиражировать текст закрытого доклада Н.С. Хрущева, чтобы познакомить с ним партийных активистов всех уровней[17]. Обсуждение этого доклада кардинальным образом изменило общественное сознание польского народа и полностью переформатировало социально-политическую ситуацию в стране.

Поскольку уже в период 1954-1955 гг. и на уровне официальной риторики и в реальной практике последовательно проводился в жизнь тезис о том, что органы госбезопасности работают под чутким руководством и контролем партийных органов, Н.А.Крупский, как руководитель столичного управления общественной безопасности, стремился конструктивно взаимодействовать с Варшавским комитетом ПОРП и лично с С.Сташевским. Более того, можно предположить, что на него самого произвел впечатление секретный доклад Н.Хрущева. Во всяком случае, судя по дальнейшей служебной деятельности и отзывам своих подчиненных, Николай Антонович вполне осознавал важность соблюдения законности и своевременного пресечения ее нарушений.

Можно даже предположить, что те уроки, которые он извлек из событий 1954-1956 гг., и стали основой того «политического долголетия», которое проявил в дальнейшем Н.А.Крупский.

С марта по октябрь 1956 года Польшу поразил глубочайший социально-политический кризис, события в этот период шли по нарастающей.

После смерти Б. Берута в марте 1956 г. были освобождены из мест заключения более 4,8 тыс.человек, осужденных за «политические преступления» и более 1 тыс. за «предвоенные преступления».

21 марта 1954 года при поддержке Н.Хрущева новым лидером Польши стал Эдвард Охаб (1906-1989), пробывший в таком качестве всего лишь 7 месяцев.

19 апреля 1956 года в Варшаве было объявлено, что Совет Министров освободил от обязанностей министра сельского хозяйства Станислава Радкевича (1903-1987), бывшего в период 1944-1954 гг. министром общественной безопасности. В тот же день средства массовой информации сообщили еще о двух важных событиях: в отставку были отправлены генеральный прокурор ПНР Стефан Калиновский (1907-1983) и главный военный прокурор бригадный генерал Станислав Зараковский (1907-1998), оба по одной и той же причине — за нарушения законности в ходе расследований.

21 и 25 апреля 1956 года лишились своих высоких постов министр юстиции Генрык Свёнтковский (1896-1970) и его заместитель Генрык Чесьлюк.

23 апреля 1956 года принимается закон об амнистии. Под его действие подпадали около 80 тыс. человек, в том числе более 9 тыс. осужденных за политические преступления. Реально же до последней декады мая освободили из соответствующих учреждений лишь 34 644 человека, в том числе 5847 человек, осужденных по политическим мотивам. На свободу вышли около 30 тыс. солдат Армии Крайовой и бывших активистов ликвидированных политических партий (социалистов, людовцев, народовцев). Политбюро ЦК ПОРП приняло решение о реабилитации невинно осужденных по политическим делам бывших членов компартии, что открывало В. Гомулке путь к пересмотру обвинения, касавшегося его лично.

23 апреля арестованы и отданы под следствие бывший заместитель министра общественной безопасности Роман Ромковский (настоящее имя – Натан Гриншпан-Кикель)(1907-1968) и бывший директор X департамента (контрразведывательное обеспечение партийных органов) бывшего МОБ ПНР Анатоль Фейгин (1909-2002). В сообщении для печати говорилось, что «они ответственны за лишение свободы многих невиновных людей и в применении в подчиненных им структурах МОБ недозволенных методов следствия».

4 мая 1956 г. Политбюро ЦК ПОРП проанализировало «ошибки и извращения в партийной и государственной работе, имевшие место в минувшие годы». Помимо этого критически была рассмотрена деятельность Я. Бермана в тех областях, которые он курировал в качестве члена высшего партийного руководства. В результате Якуб Берман – второй человек в партии и государстве при Б.Беруте, долголетний куратор органов госбезопасности – подал в отставку с постов члена Политбюро и заместителя председателя Совета Министров ПНР.

8-28 июня 1956 года – массовые волнения и последующие беспорядки в Познани, подавленные с применением силы. Итог кровавых столкновений по официальным данным: убитых 74 человека (55 человек погибло непосредственно в ходе перестрелки, еще 19 человек умерли позднее от полученных ранений). Из этого числа гражданских лиц — 66, сотрудников управления безопасности — 3, милиционеров — 1, солдат Войска Польского — 4. Ранения различной степени тяжести получили 575 человек, в том числе 15 сотрудников управления общественной безопасности, 5 милиционеров и 37 солдат[18].

28 июля 1956 года – признание VII Пленумом ЦК ПОРП ошибочным тезиса о наличии «правонационалистического уклона в партии», политическая реабилитация В.Гомулки.

2 августа 1956 года – восстановление В.Гомулки в составе ПОРП.

17-19 октября 1956 года – массовые митинги и выступления студенческой и рабочей молодежи в Варшаве и Кракове за демократизацию общественно-политической жизни и реформы, за государственный суверенитет Польши и равноправные отношения с СССР.

17-20 октября 1956 года – отставка первого секретаря ЦК ПОРП Э.Охаба, приход к власти В.Гомулки, переговоры с руководством Советского Союза о принципах взаимодействия и сотрудничества между двумя странами.

22-23 октября 1956 года – многотысячные митинги в Гданьске, Щецине, Вроцлаве, Люблине, Познани, Кракове и других крупных городах в поддержку государственного суверенитета Польши.

24 октября 1956 года – грандиозный (300-500 тысяч участников) митинг в Варшаве в поддержку В.Гомулки и его политического курса.

30 октября 1956 года – массовый митинг в Варшаве в поддержку независимости Венгрии и против советского вооруженного вмешательства в ее дела.

По мере втягивания в кризис, а затем разрастания его масштабов, руководство правящей партии – ПОРП – во главе с Эдвардом Охабом все более склонялось к мысли о передаче власти Владиславу Гомулке, который, со своей концепцией польского пути к социализму, на глазах обретал всенародную популярность и общественную поддержку. В конце июля 1956 года на партийном форуме была признана ошибочность прежних решений в отношении занимаемой им политической позиции в 1948 году, а уже в начале августа он был восстановлен в рядах ПОРП. В сентябре-первой половине октября 1956 года с В.Гомулкой была проведена серия закулисных переговоров партийно-государственного руководства Польши, их результатом стало согласованное решение о возврате В.Гомулки «в большую политику» и выдвижение на роль партийного лидера ПОРП.

Однако, не будучи уверенное в лояльности самого В.Гомулки интересам Советского Союза, руководство СССР во главе с Н.Хрущевым воспротивилось подобному «самоуправству» со стороны руководства ПОРП и решила задействовать весь арсенал давления, чтобы не допустить прихода Гомулки к власти.

Развязка должна была состояться 19-21 октября 1956 года в рамках очередного (VIII) Пленума правящей партии, где предполагалось провести процедуру избрания В.Гомулки первым секретарем ПОРП. Получив информацию об этом мероприятии, советское руководство решило действовать на упреждение. В этой связи советской стороной было принято решение направить делегацию высокого уровня на польский партийный форум, и, одновременно, припугнуть польское руководство. 18 октября 1956 министр обороны СССР Г.К. Жуков отдал приказ (через маршала И.С. Конева) о приведении в боевую готовность советского военного контингента, находившегося в Польше, Балтийского военного флота и частей Прибалтийского военного округа.

В канун открытия VIII пленума ЦК ПОРП обстановка в Польше достигла крайней степени напряженности. Выполняя решение советского военно-политического руководства, 18 октября 1956 года из мест своей постоянной дислокации в сторону Варшавы выдвинулись две танковые дивизии Северной группы войск. Когда об этом стало известно польским властям, было создано два параллельных штаба кризисного реагирования – военный и гражданский. Гражданский штаб возглавил первый секретарь Варшавского горкома ПОРП С. Сташевский. В задачу штаба входило обеспечение необходимой помощи военным, опираясь при этом на варшавскую студенческую молодежь, преимущественно из университета и политехнического института, а также на организацию ПОРП автомобильного завода в Жерани[19].

Н.Крупский, как шеф столичной госбезопасности, вошел в состав гражданского штаба, возглавляемого С.Сташевским. Выполняя решение штаба, оперативные подразделения Варшавского УОБ взяли под наблюдение посольство СССР в Польше, представительства всех советских организаций в Варшаве, а также жителей столицы, известных своими просоветскими симпатиями. В случае обострения обстановки, вплоть до столкновения с выдвинувшимися к столице Польши советскими войсками, было выработано решение о выдаче со складов столичной госбезопасности стрелкового оружия для вооружения 800 рабочих[20].

Надо ли говорить, что в случае неблагоприятного развития событий для сторонников реальной независимости Польши (как это случилось в октябре-ноябре 1956 года в соседней Венгрии), все эти действия дорого могли обойтись Н.А.Крупскому, стоив ему не только карьеры, но и головы…

Однако, по итогам весьма жестких переговоров советской партийно-государственной делегации во главе с Н.Хрущевым, польское руководство проявило характер и упорство в отстаивании своих национальных интересов. Советский шантаж и нажим не удался, избрание В.Гомулки лидером ПОРП состоялось, и обе стороны договорились пересмотреть принципы и условия советско-польского межгосударственного сотрудничества. Это и стало развязкой кризиса и триумфом В.Гомулки и его политического курса.

Для Польши начался новый этап ее истории – «эпоха Гомулки» (1956-1970). В целом он совпал и с новым этапом профессиональной карьеры Николая Крупского.

Надо сказать, что активная и самостоятельная позиция руководства Варшавского горкома ПОРП во главе со Стефаном Сташевским в кризисный октябрь 1956 год вызвала недовольство В.Гомулки. Поэтому уже 14 января 1957 года Н.Крупский был снят с должности шефа столичного УОБ, а в феврале 1957 года был перемещен с поста первого секретаря Варшавского горкома ПОРП С.Сташевский, их судьбы окончательно разошлись (Характерно, что в дальнейшем С.Сташевский стал политическим диссидентом и противником режима народной власти. Во истину, пути Господни неисповедимы…).

С 15 января 1957 года Николай Крупский был откомандирован распоряжение директора Департамента кадров и обучения МВД ПНР (1957 – 1960 г.), и направлен на обучение в Академию Генштаба Войска Польского в Варшаве. Пожалуй, это время можно считать самым драматичным периодом в профессиональной карьере Н.А.Крупского, поскольку и в Советском Союзе, и в Народной Польше, имелись многочисленные примеры того, как после направления на такую учебу, после ее завершения человек оказывался профессионально невостребован, и попросту увольнялся в запас.

Так, например, случилось с первым командиром сформированной в 1943 году в Советском Союзе польской пехотной дивизии имени Т.Костюшко, а затем командующим Первой Армией Войска Польского, Зигмундом Берлингом. Отправленный после неудачных боев за расширение плацдармов возле Варшавы осенью 1944 года на учебу в советскую Академию Генштаба, он успешно ее окончил в 1947 году, и долгих 5 лет прозябал до своей отставки на посту начальника Академии Генштаба Войска Польского, так больше и не покомандовав войсками[21].

Не исключается, что нечто подобное ожидало и Николая Крупского. После окончания Академии Генштаба, он был назначен с понижением на малозначительным пост заместителя начальника политического управления Войск пограничной охраны МВД ПНР (26 сентября 1960 – 30 апреля 1961 г.).

Однако, вскоре проявили себя два новых фактора, которые привели к тому, что карьера Николая Антоновича пошла на новый виток.

Во-первых, на рубеже 1960-х годов в руководстве МВД ПНР все более укреплялись позиции Мечислава Мочара, старого знакомого Н.Крупского по совместной работе в Лодзи (1945-1948 гг.) и Варшаве (1955-1956). Буквально сразу после прихода В.Гомулки к власти, с 1 ноября 1956 года М.Мочар становится вице-министром МВД ПНР и последующие пять лет приобретает значительный аппаратный вес и влияние в правоохранительной системе Польши[22]. Думается, что сам факт того, что Н.Крупский после окончания Академии Генштаба ВС ПНР, оказался востребован, свидетельствует в пользу того, что М.Мочар его не забыл…

Во-вторых, произошло предательство (апрель 1958 года), а затем и бегство на Запад (январь 1961 года) начальника 6-го отдела (научно-техническая разведка) I Департамента (внешняя разведка) МВД ПНР подполковника Михаила Голеневского (1922-1993). Это ЧП фактически парализовало работу польской внешней разведки, поскольку оказалась «засвеченной» либо раскрытой большая часть ее агентурного аппарата и оперативного состава. Нанесенный ущерб с точки зрения оперативной составляющей оказался даже больше, чем от бегства Ю.Святло в 1953 году.

По итогам проведенного расследования, уже в апреле 1961 года состоялась замена руководства I Департамента МВД ПНР, в отставку были уволены его многолетний руководитель (с 1950 года) полковник В.Сенкевич (1920-1990) и 73 сотрудника, заменены 12 начальников отделов, перемещены на другие должности порядка 30 человек. Примечательно то, что сам М.Мочар, курировавший в МВД внешнюю разведку, и лично давший разрешение на выезд М.Голеневского в оперативную командировку в ГДР в декабре 1960 года, вышел сухим из воды[23].

В этих условиях, как тогда было принято говорить, «на укрепление руководства» внешней разведки на должность заместителя директора I Департамента МВД ПНР был назначен Н.А.Крупский. Вне всякого сомнения, такое назначение состоялось исключительно благодаря поддержке М.Мочара.

Несколько позднее, с ноября 1962 года коллегой Н.Крупского по работе в руководстве департамента стал молодой, но уже подававший большие надежды подполковник Мирослав Милевский (1928-2008), ставший впоследствии крупным партийно-государственным деятелем ПНР[24].

Судя по биографии М.Милевского, он тоже начинал свою профессиональную карьеру в органах госбезопасности в Белостокском воеводстве (в октябре 1944 года), так что с Н.А.Крупским они могли быть знакомы еще с тех времен. Думается, у Н.А.Крупского сложились добрые отношения с М.Милевским, и это сыграло свою роль в обеспечении столь длительного «политического долголетия» самого Николая Антоновича в 1970-1980-е годы, когда многие его бывшие коллеги и сослуживцы доживали свой век на пенсии.

С 1961 года внешней разведкой ПНР в течение десятилетия осуществлялась заведомо авантюрная по своей сути операция «Залив», замысел которой заключался в добывании различными способами, включая и заведомо незаконные (уголовного характера), золотовалютных ценностей в странах Западной Европы для оперативных целей. Т.е. фактически реализовывался этакий способ «самофинансирования» разведки, призванный «оптимизировать» затраты польского государства на содержание своей спецслужбы. Само собой разумеется, это неизбежно создавало условия для злоупотреблений должностных лиц, участвовавших в операции. Как видно из дальнейших событий, Н.А.Крупский в этом деле замешан не был, но, именно ему потом, уже в новом качестве, пришлось заниматься расследованием вопиющих злоупотреблений, о чем будет сказано далее.

Первая половина 1960-х годов – это апогей «оттепели», общественно-политическая атмосфера в СССР и странах социалистического лагеря заметно потеплела, это было время надежд и светлых ожиданий. В апреле 1961 года Юрий Гагарин совершил первый полет человека в космос, началась эра освоения космоса. Заметно активизировались контакты между государствами по различным направлениям.

Где-то в начале 1960-х годов Николай Крупский впервые, после долгой разлуки, приехал с семьей на свою малую родину – в деревни Пялики Шарковщинского района. К этому времени давно умер его отец Антон Антонович Крупский (1873-1950), но были живы все его родные. Можно себе представить, каким событием и для его родни, и для жителей деревни, да и для руководства района (а слухи о его приезде, безусловно, вызвали резонанс, д.Пялики – в 5 км. от райцентра – г.п.Шарковщина) стала эта встреча. Как же, после почти двадцатилетнего перерыва на родную землю приехал уже зрелый человек (а было ему тогда чуть больше 40 лет), подполковник, один из руководителей внешней разведки Народной Польши, словом – большой начальник, как это выглядело в глазах односельчан. Разумеется, едва ли Николай Антонович распространялся о деталях своей служебной деятельности и карьеры, но, думается, о том, что он уже подполковник – не умолчал. Во всяком случае, как мне рассказывал его кузен с материнской стороны Станислав Альшевский (р.1946) авторитет Н.А.Крупского у своей родни был абсолютным.

Эта поездка стала последней встречей с матерью, Мария Федоровна Крупская умерла в 1965 году. В дальнейшем, у Николая Антоновича в гостях бывал младший брат Михаил (1923-1971), большой умница, как единодушно отмечали все, знавшие его, но злоупотреблявший алкоголем, а потому и умерший в возрасте 48 лет.

Между тем, назревал очередной поворот в судьбе Н.Крупского. Реализация курса, пришедшего к власти в октябре 1956 года В.Гомулки, предполагала свой, особый путь Польши к построению социализма. На волне этого курса в правящей партии – ПОРП – сформировалось несколько группировок, одна из которых, т.н. «партизанская» объединилась вокруг фигуры Мечислава Мочара. В состав этой фракции входили представители польского коммунистического подполья и партизанского движения, воевавшие в годы Второй мировой войны на территории Польши, что выделяло их от других коммунистов, в большинстве своем еврейского происхождения, проживавших в период войны на территории Советского Союза, и лишь после освобождения Польши в нее возвратившиеся. В содержательном плане т.н. «партизаны» ориентировались на строительство коммунизма с польской национальной спецификой (что делало их союзниками В.Гомулки), их практические действия сводились как к популяризации исторической памяти партизанской борьбы за освобождение Польши от фашизма, так и к жесткой конкурентной борьбе с представителями партийно-государственной элиты еврейского происхождения, по-прежнему, занимавшими влиятельные позиции на польском политическом Олимпе.

Несмотря на то, что Н.А.Крупский был знаком с М.Мочаром с 1945 года, в состав этой фракции он не входил, поскольку в годы войны находился в Советском Союзе.

 С начала 1960-х годов влияние «партизанской» группировки на государственную политику все более возрастало. Рос и политический вес самого М.Мочара. В октябре 1963 года ему присваивают звание генерала дивизии (что соответствует званию «генерал-лейтенант»), а в декабре 1964 года он становится министром внутренних дел ПНР.

Буквально сразу, уже в качестве руководителя МВД, М.Мочар провел ряд кадровых назначений в составе руководства министерства. На вновь введенный пост генерального директора, во главе службы безопасности МВД ПНР, объединявшей разведку и контрразведку, в январе 1965 года был назначен полковник Рышард Матеевский (1923-после 1990). Именно с этим человеком, ставшим непосредственным шефом Н.А.Крупского, судьба его сведет в ходе расследования злоупотреблений по операции «Залив».

В начале февраля 1965 года Николай Крупский получает новое назначение и становится директором II Департамента (контрразведка) МВД ПНР (4 февраля 1965 – 9 мая 1973 г.). Его предшественником на этом посту и новым шефом по руководству службы безопасности МВД ПНР стал вышеупомянутый Р.Матеевский.

Вторая половина 1960 года – это время заката «эры Гомулки» и расцвет национал-коммунизма в Польше, на авансцене польской истории взошла звезда Мечислава Мочара. Именно на этот период пришелся пик развития польского художественного кино о войне, один за другим выходят на экран военные фильмы и сериалы, воспевающие подвиги и героизм польского солдата и партизана, разведчика и контрразведчика. «Встреча со шпионом» (1964), «Закон и кулак» (1964), «Цветы борьбы» (1964), «Потом наступит тишина» (1965), «Вестерплатте» (1967), «Преступник оставляет следы» (1967), «Плечом к плечу» (1968), «Последние дни» (1969), «День прозрения»(1969), «Красная рябина» (1969), «Ставка больше, чем жизнь» (1967-1968), «Четыре танкиста и собака» (1966-1970) – все эти кинопроизведения взывали к национальному чувству поляков, воспитывали патриотизм и национальное самосознание. Фактически весь кинематограф Польши того времени выполнял своеобразный «социальный заказ», идеологически обслуживая политическую доктрину «партизанской» фракции М.Мочара.

Примечательно то обстоятельство, что именно в этот период (в 1968 году) на экран вышел художественный фильм, повествующий о буднях польской контрразведки – «Пароль «Корн», довольно посредственный по своим художественным достоинствам. Судя по сюжету, в роли руководителя масштабной контрразведывательной операции спецслужбы ПНР полковника Марчака (его сыграл известный польский актер Юзеф Новак (1925-1984)) выступил сам руководитель контрразведки ПНР.

Работая в этот период руководителем польской контрразведки, Николай Крупский был на пике своей профессиональной карьеры. Под его руководством находилось одно из ключевых подразделений службы безопасности МВД ПНР, в центральном аппарате которого работало порядка 310 человек (7,1 процентов от общей численности центрального аппарата службы безопасности МВД на 31 декабря 1965 года).

У Н.Крупского в подчинении имелось три заместителя, а в состав самого II Департамента МВД входило 13 структурных подразделений. По состоянию на 1968 год структура II Департамента имела следующий вид:

·         Руководство (директор, заместители директора, парторганизация ПОРП)

·         Общий отдел (Wydział Ogólny)

·         I отдел (США)

·         II отдел (Великобритания)

·         III отдел (ФРГ)

·         IV отдел (Франция, Израиль и др. развитые капстраны)

·         V отдел (Африка, Азия и Латинская Америка, охрана посольств соцстран)

·         VI отдел (контроль за выездами за границу)

·         VII отдел (контроль за въездами в Польшу)

·         VIII отдел (международный товарооборот, борьба с контрабандой)

·         IX отдел (информационно-аналитический)

·         Оперативная группа №1 «Карпаты» (Берлин)

·         Оперативная группа №2 «Висла» (Москва)[25].

В условиях продолжающейся «борьбы с еврейским засильем в партии» и «выдавливанием» с руководящих постов в ПОРП коммунистов еврейской национальности, важное значение, повышавшее аппаратный вес самого Н.Крупского среди руководства МВД Польши, имело наличие в структуре II Департамента 4-го (контрразведывательное обеспечение Израиля) и 6-го (контроль за выездами заграницу) отделов, что позволяло иметь полную информацию о еврейской диаспоре в Польше и динамике ее эмиграции в Израиль и другие страны.

К этому же времени относятся и свидетельства подчиненных Н.Крупского, в отношении его характера и мировоззрения. Как отмечал позднее в своих мемуарах, опубликованных в 1990-е годы, полковник Е.Брониславский (р.1930), бывший сотрудником центрального аппарата II Департамента в 1961-1974 гг., коллеги называли Николая Антоновича «святым», имея ввиду личную скромность и даже аскетичность в духе ортодоксального марксизма[26]. Вероятно, это весьма сильно контрастировало с теми нравами, которые имели место в среде сотрудников службы безопасности МВД ПНР.

Касаясь служебной деятельности Н.Крупского во второй половине 1960-х, следует отметить дело Ежи Стравы, сотрудника Министерства внешней торговли ПНР, разоблаченного в качестве шпиона разведывательного управления Министерства обороны США, и казненного в 1968 году. Второй важной вехой биографии Н.Крупского, стало оперативно-агентурное сопровождение (если можно так выразиться) антисемитской кампании, развязанной М.Мочаром в период политического кризиса июня 1967 – начала коммунистов еврейской национальности и выдавливание еврейской диаспоры в эмиграцию.

Сама идеологическая кампания, нанеся ущерб международному имиджу Народной Польши как государству, проводящему антисемитскую политику, и подорвав престиж В.Гомулки в глазах активной части польского общества, стала пиком политического влияния М.Мочара и возглавляемой им «партизанской» группировки.

В июле 1968 года он стал секретарем ЦК ПОРП (9 июля 1968 – 25 июня 1971 г.), курирующим правоохранительные органы ПНР, кандидатом в члены Политбюро ЦК ПОРП (с 9 июля 1968 г.), членом Государственного совета ПНР (27 июня 1969 – 25 марта 1976 г.).

Характерный штрих в отношении той кадровой политики, которую проводил М.Мочар в МВД, в свою бытность министром, приводит известный советский разведчик В.Павлов, являвшийся руководителем Представительства КГБ СССР при МВД ПНР в 1973-1984 гг. Как пишет В.Павлов «… мне вспоминается, что, когда я посетил Польшу в 1965 году, в польской внешней разведке все должности начальников отделов, то есть все наиболее важные для практической деятельности этой службы позиции занимали лица еврейской национальности. При этом, как правило, из числа реэмигрантов, вернувшихся после войны в страну с Запада.

Теперь же в 1973 году после проведенной М.Мочаром чистки на этих должностях не осталось ни одного руководителя-еврея... Такое внезапное оголение многих важных позиций… не могло не сказаться на кадровых осложнениях и, соответственно, на уровне служебно-профессиональной деятельности»[27].

С середины 1968 года руководством Советского Союза начали проводиться зондажные мероприятия по поиску возможного преемника В.Гомулки на роль лидера ПОРП и польского государства. Одновременно, сложилось мнение о недопустимости прихода к власти М.Мочара, который рассматривался в качестве радикального польского националиста, способного завести Польшу «в болото национал-коммунизма» (как это ранее произошло в Румынии, где с 1965 года к власти пришел Николае Чаушеску)[28].

Конец 1960-х – начало 1970-х гг. ознаменовался ростом внешнеполитической активности службы безопасности МВД ПНР, шел процесс установления связей с зарубежными спецслужбами, повышения эффективности контрразведывательного обеспечения дипломатических представительств ПНР за рубежом. Именно в этом ракурсе, следует расценивать весьма частые зарубежные командировки Н.А.Крупского. Так, с 18 сентября 1967 года по 20 сентября 1967 года он был в Чехословакии. Неоднократно посещал СССР – с 10 марта 1969 года по 18 марта 1969 года, с 9 июня 1969 года по 12 июня 1969 года, с 22 августа 1972 года по 26 августа 1972 г. и с 16 октября 1973 года по 19 октября 1973 года. С 1 апреля 1969 по 25 апреля 1969 года находился с визитом на Кубе. С 16 июня 1969 года по 20 июня 1969 года – в Болгарии.

Весьма длительная командировка состоялась в феврале-марте 1970 года, когда Н.Крупский посетил 5 стран – с 12 февраля 1970 года по 22 марта 1970 года – Вьетнам, Индию, Непал, Японию и Францию. С 16 июня 1970 года по 18 июня 1970 года находился в Румынии[29].

В декабре 1970 года при драматических обстоятельствах завершилась «эпоха В.Гомулки». Беспорядки и волнения в городах-промышленных центрах на побережье Балтийского моря и их жестокое подавление военной силой в одночасье кардинально изменили общественно-политическую атмосферу в стране, полностью подорвав политическое влияние В.Гомулки как лидера правящей партии. Испытывая сильное давление, как со стороны СССР, так различных общественно-политических сил, он вынужден был уйти в отставку.

При этом М.Мочар получил статус члена Политбюро ЦК ПОРП (20 декабря 1970 – 10 декабря 1971 г.) в новом составе руководства Польши[30]. Однако, дальнейшая попытка М.Мочара выйти на первые роли в правящей партии и государстве была ясно и недвусмысленно пресечена руководством Советского Союза, не рекомендовавшему ему выдвигать свою кандидатуру на пост первого секретаря ПОРП[31]. Главой правящей партии на десятилетие стал Эдвард Герэк (1913-2001). Началась «эпоха Э.Герэка» (1970-1980), период форсированного строительства «общества потребления» в его польском варианте, завершившийся грандиозным социально-политическим кризисом и последовавшей затем долгой агонией режима народной демократии.

С приходом к власти Э.Герэка был запущен процесс чистки правоохранительной системы ПНР от «людей Мочара», т.е. тех руководящих работников МВД, обязанных своему выдвижению на административные посты Мечиславу Мочару. Одним из формальных оснований для этого стали злоупотребления сотрудников службы безопасности МВД ПНР и ее руководства при осуществлении вышеупомянутой операции «Залив».

И здесь немаловажную роль сыграл Н.А.Крупский, как руководитель контрразведки ПНР. Надо полагать, к этому времени он правильно оценил обстановку, и переориентировался на своего бывшего коллегу Мирослава Милевского, ставшего с января 1971 года новым вице-министром МВД и куратором службы безопасности внутри министерства. Как отмечают польские источники, именно М.Милевский фактически выполнял функции министра при номинальном руководителе МВД Ст.Ковальчике (1924 – 1998), выступая координатором деятельности его важнейших оперативных подразделений – контрразведки и внешней разведки[32]. При этом, тесно взаимодействуя со Станиславом Каней (1923-2020), бывшим в период ноября 1968 – апреля 1971 гг. заведующим административным отделом ЦК и выдвинутым Э.Гереком секретарем ЦК ПОРП, курирующим кадровую политику партии в правоохранительных органах и вооруженных силах Польши. (В свою очередь, именно Ст.Каня и способствовал выдвижению М.Милевского на пост вице-министра МВД в январе 1971 года, буквально в течение месяца после прихода к власти Э.Герека)[33].

Подобная переориентация Николая Крупского едва ли могла устраивать другого «сильного человека» в руководстве МВД Францишка Шляхцица (1920-1990), вначале «правой руки» М.Мочара, а затем сделавшего ставку на Э.Герека и ставшего на короткий срок министром МВД (январь-декабрь 1971 г.). Поскольку именно он (Ф.Шляхциц) курировал в конце 1960-х гг. деятельность I Департамента МВД (внешняя разведка), и едва ли не знал о злоупотреблениях при осуществлении операции «Залив».

13 июня 1971 года сотрудниками II Департамента МВД был арестован их непосредственный куратор – бывший генеральный директор службы безопасности и действующий вице-министр МВД генерал бригады Рышард Матеевский. Вместе с ним было арестовано 36 сотрудников внешней разведки, контрразведки и пограничной службы Польши. В числе прочих, был арестован и бывший заместитель Н.Крупского по II Департаменту МВД в 1965-1970 гг., начальник управления пограничного контроля МВД ПНР полковник Г.Жмиевский (1920-2000).

По данным польской Википедии, в ходе обысков на дачных участках сотрудников, участвовавших в операции «Залив», было найдено 82 кг золота на 150 тыс.долларов США (по состоянию на 2020 год это эквивалентно порядка 974,3 тыс. долларов США), общая же сумма похищенных золотовалютных ценностей составила 40 млн. польских злотых[34].

В феврале 1972 года завершился суд над ключевыми фигурантами «Аферы Залив» (так в польской историографии стали называть это громкое дело). Р.Матеевский получил 12 лет заключения, отсидел 6. После освобождения по амнистии в 1978 году, работал в кооперативе, делал ремешки для часов[35]. Его «собрат по несчастью» Г.Жмиевский получил 4,5 лет, которые отсидел полностью[36].

В период 1971-1973 гг. положение Н.А.Крупского в составе руководства МВД стало исключительно сложным. Фактически всё руководство МВД Польши оказалось втянуто в жесткую подковерную борьбу, которую вели три соперничающие группировки. С одной стороны, М.Мочар и его сторонники, лишенные надежды на достижение высшей власти, но, отнюдь с этим не смирившиеся.

С другой стороны, группировка Францишка Шляхтица, быстро набравшего аппаратный вес и ставшего в 1971-1974 гг. секретарем ЦК ПОРП и вторым человеком в правящей партии и польском государстве. Он и его приверженцы (иронически называемыми «францисканцами» – по имени одного из известных монашеских орденов средневековья), выступавшие сплоченной группой профессионалов, являлись технократами, сторонниками использования достижений научно-технического прогресса в ключевых сферах жизнедеятельности[37].

Наконец, третья группа была представлена С.Каней и его протеже М.Милевским, и блокировавшемся по большинству вопросов с С.Каней министром национальной обороны ПНР генералом В.Ярузельским (1923-2014). Примечательно то обстоятельство, что именно С.Каня и В.Ярузельский стали соответственно предпоследним и последним руководителями Народной Польши.

Вначале многим казалось, что верх возьмет группировка Ф.Шляхцица, Э.Герэк – фигура временная, и именно Шляхциц станет новым национальным лидером.

Вместе с тем, финал этой борьбы обозначился только к концу 1974 года, а в предшествующие 3 года Николая Крупскому приходилось постоянно маневрировать между представителями соперничающих группировок и самому демонстрировать определенную позицию. Судя по всему, он довольно последовательно поддерживал М.Милевского и, как оказалось стратегически, не проиграл. Однако, ситуативно, к 1973 году созрело мнение о перемещении его на другую позицию в системе МВД. В феврале 1973 его первым заместителем по II Департаменту МВД становится полковник Владыслав Пожога (1923-2015), а уже в мае 1973 года он сменяет Николая Крупского на этом посту. В том, что выдвижение В.Пожоги на пост руководителя польской контрразведки являлось эпизодом подковерной борьбы за влияние в МВД косвенно свидетельствуют и воспоминания Виталия Павлова, прибывшего в конце апреля 1973 года в Польшу в качестве руководителя Представительства КГБ СССР при МВД ПНР. Как пишет В.Павлов «…начальник контрразведывательного подразделения В.Пожога был мало осведомленным еще руководителем, и нуждался в постоянных подсказах М.Милевского»[38].

В дальнейшем В.Пожога выдвинулся на первые роли в руководстве МВД ПНР, став в сентябре 1980 года вице-министром, а затем и (с ноября 1981 года) руководителем Службы разведки контрразведки МВД ПНР, превративший в организатора неформального «мозгового треста», с подачи которого прорабатывались важнейшие политические решения руководства Польши во второй половине 1980-х годов[39].

Надо полагать, по инициативе Станислава Кани, как секретаря ПОРП, курирующего кадровую политику партии, Николай Антонович получает назначение руководителем Главной инспекции МВД ПНР, выполняющей функции проверки руководящих кадров, обеспечения собственной безопасности и контрольно-инспекторской работы в системе МВД. Во главе этого важного подразделения численностью 38 штатных единиц (к 1985 году выросшей до 49 сотрудников), Н.А.Крупский проработал 15 лет, до своей отставки. На взгляд автора, при подготовке этого назначения учитывалась также и репутация Н.Крупского, как скромного и принципиального человека, для которого идеалы коммунизма – не пустой звук.

В октябре 1974 года, уже после падения влияния Ф.Шляхцица, как второго человека в партии и государстве, Николаю Крупскому присваивается звание генерала бригады гражданской милиции, что соответствует званию «генерал-майор». Таким образом, к своим 55 годам он стал первым в роду Крупских человеком, получившим генеральское звание.

В первой половине 1970-х гг. в центральном аппарате МВД начинается служба сына Николая Антоновича Ежи/Юрия Крупского (род. 12.08.1949). Вначале он был инспектором III отдела (по некатолическим религиозным организациям и сектам – Свидетели Иеговы и др., с 1981 г. – по мужским католическим орденам) IV департамента (работа по церковным кругам) МВД. Согласно кадровому приказу по МВД ПНР от 23 января 1975 года он был назначен старшим инспектором III отдела IV департамента МВД (ИПН БУ 0604/1975 т. 1, глава III, лист 10).

В 1984 году Ежи Крупскому присвоено звание майора гражданской милиции. С февраля 1985 года по ноябрь 1989 он работал в должности старшего инспектора II отдела (по центральным структурам Польской Католической Церкви и Посольству Ватикана в ПНР) IV департамента МВД.

Службу в центральном аппарате МВД Ежи Крупский закончил в должности старшего инспектора (ИПН БУ 0604/1975 т. 2, глава III, л. 15). А уже 5 ноября 1989 года он был направлен в качестве внештатного криптографа в посольство Польской Народной Республики в Оттаве (Канада). С ноября 1989 по июль 1990 г. работал младшим инспектором Бюро «А» (шифровальное) группы «Z» МВД ПНР, после чего уволен в отставку[40].

С сентября 1980 года Польша погрузилась в глубочайший социально-экономический кризис, в значительной степени обусловленный жизнью не по средствам, когда в предшествующее десятилетие, в «эпоху Герэка» на Западе бездумно брались миллиардные валютные кредиты, эффективно использовать которые руководство страны не сумело. Обслуживание этих кредитов фактически подорвало экономический потенциал Польши.

6 сентября 1980 году ушел в отставку Э.Герэк, сменивший его Станислав Каня смог продержаться чуть больше года, покинув высокий пост первого секретаря ПОРП 18 октября 1981 года. Его преемник и друг генерал В.Ярузельский был вынужден ввести 13 декабря 1981 года режим военного положения для стабилизации обстановки в стране. Идеи строительства социализма оказались полностью дискредитированы в глазах польского народа, началась долгая агония Народной Польши.

Резко обострилась общественно-политическая обстановка, в стране развернулось многолетнее противостояние между ПОРП и обслуживающими ее интересы институтами государства и массовым оппозиционным движением во главе с профсоюзом «Солидарность». Ирония судьбы и истории оказались в том, что во главе «Солидарности» оказался «сексот» службы безопасности МВД ПНР Лех Валенса по кличке «Болек», по воле обстоятельств вышедший из под контроля своих хозяев и примеривший на себя тогу национального лидера.

Начавшаяся в 1985 году в Советском Союзе Перестройка привела к тому, что уже через три года был запущен процесс ликвидации Организации Варшавского Договора и распада мировой социалистической системы. В октябре 1988 года начались неформальные переговоры правящего в Польше военного режима В.Ярузельского с руководством политической оппозиции. Всем мыслящим людям стало понятно, что мир оказался на пороге грандиозных перемен. Они и последовали в три последующих судьбоносных года, когда в течение 1989-1991 годах с политической карты планеты исчез Советский Союза и дружественный ему лагерь стран социалистического содружества в Восточной Европе.

Накануне грядущих потрясений, 31 мая 1988 года начальник Главной инспекции МВД ПНР генерал бригады Николай Крупский ушел в отставку после 44 службы в органах государственной безопасности[41]. А через год и семь месяцев «почила в бозе» и Народная Польша, служению которой он посвятил всю свою сознательную жизнь.

Характерный штрих к портрету тогдашних нравов. Как мне рассказывал кузен Н.А.Крупского по материнской линии Станислав Альшевский, после отставки первое время Николай Антонович проживал в благоустроенном особняке, который был ему предоставлен МВД с 1970-х годов. После падения режима народной демократии, новые хозяева жизни попросили этот особняк освободить. Поэтому последние 28 лет своей жизни Н.Крупский доживал в гораздо более скромном жилище.

29 июля 2002 году умерла супруга Николая Антоновича Ромуальда. Последние годы он жил вместе с дочерью. Один за другим уходили из жизни те, кто творили польскую историю в 1960-е-1970-е годы, Н.А.Крупский пережил многих из них… Он ушел из жизни 19 октября 2018 года, и был похоронен рядом с супругой на Варшавском коммунальном кладбище. Власти Варшавы отказали генералу в праве упокоится на престижном Военном кладбище Пово́нзки-Войско́ве…

Мир полон парадоксов и ассиметрии информации. Впервые автор услышал имя этого человека еще в 2000-х годах, но тогда и в голову не могло прийти, что генерал Николай Крупский – выходец из деревни Пялики – мой однородец. Знай об этом ранее, при благоприятных обстоятельствах, в 2010-х вполне могло так статься, что состоялось бы и личное знакомство автора с этим, безусловно, выдающимся человеком. Увы, история сослагательного наклонения не имеет…

В Третьей Речи Посполитой вспоминать в положительной коннотации руководителей органов госбезопасности Народной Польши считается не только не модным, но откровенно предосудительным, дурным тоном. На передний план выпячиваются исключительно негативные моменты в деятельности службы безопасности ПНР. Между тем, диалектика жизни говорит о том, что объективный взгляд предполагает трезвый учет всех факторов и обстоятельств, в рамках которых органам госбезопасности приходилось действовать в 1940-е – 1980-е гг., защищая конституционный строй. Большинство сотрудников госбезопасности Народной Польши выполнили свой служебный долг с полной самоотдачей, надлежащим образом. Одним из таких людей и был генерал из белорусской деревни Пялики Николай Антонович Крупский, свято веривший в идеалы коммунизма и являвшийся сторонником польско-советской дружбы.

Список использованных источников

1. Брониславский, Е. «… и контрразведка (воспоминания оперуполномоченного). (на польском языке). Oficyna Wydawnicza «Spar», Варшава, 1997, 440 с.;

2. Википедия https://ru.wikipedia.org/;

3. Институт национальной памяти Польши https://katalog.bip.ipn.gov.pl/informacje;

4. История отечественных спецслужб и правоохранительных органов https://shieldandsword.mozohin.ru/;

5. Волобуев, В.В. Польша в советском блоке: от «оттепели» к краху режима. – М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2018. -272 с.;

6. ЛГИА, ф.515, оп.15, д.357, л.332об;

7. Орехов, А.М. Советский Союз и Польша в годы «оттепели»: из истории советско-польских отношений. М., 2005., 328 с.;

8. Павлов, В.Г. Руководители Польши глазами разведчика. – М., ТЕРРА –Книжный клуб, 1998., 400 с.;

[1] ЛГИА, ф.515, оп.15, д.357, л.332об

[2] Волобуев, В.В. Польша в советском блоке: от «оттепели» к краху режима. – М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2018. -272 с., С.19

[3] https://shieldandsword.mozohin.ru/soyuznik/pl/personnel/krupski_m.htm, дата просмотра: 31.07.2024

[4] https://przystanekhistoria.pl/pa2/tematy/aparat-bezpieczenstwa/88960,Aresztowanie-Warszyca.html, дата доступа:31.07.2024

[5] https://shieldandsword.mozohin.ru/soyuznik/pl/personnel/moczar_m.htm, дата просмотра: 31.07.2024

[6] https://ru.wikipedia.org/wiki/Министерство_общественной_безопасности_(Польша)#cite_note-13, дата просмотра: 31.07.2024

[7] Волобуев, В.В. Польша в советском блоке: от «оттепели» к краху режима. – М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2018. -272 с., С.31

[8] Там же, С.20-21

[9] Там же, С.21

[10] https://katalog.bip.ipn.gov.pl/informacje/56133, дата просмотра: 31.07.2024

[11] Там же, С.30

[12] https://ru.wikipedia.org/wiki/Министерство_общественной_безопасности_(Польша)#cite_note-14, дата просмотра: 31.07.2024

[13] Орехов А.М. Советский Союз и Польша в годы «оттепели»: из истории советско-польских отношений. М., 2005., С. 40-41

[14] Орехов А.М. Советский Союз и Польша в годы «оттепели»: из истории советско-польских отношений. М., 2005. С.40-41

[15] https://ru.wikipedia.org/wiki/Чаплицкий,_Юзеф, дата просмотра: 31.07.2024

[16] Волобуев, В.В. Польша в советском блоке: от «оттепели» к краху режима. – М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2018. -272 с., С.34-36

[17] https://ru.wikipedia.org/wiki/Сташевский,_Стефан#Участник_десталинизации, дата просмотра: 31.07.2024

[18] А.М. Советский Союз и Польша в годы «оттепели»: из истории советско-польских отношений. М., 2005., С.167

[19] Орехов А.М. Советский Союз и Польша в годы «оттепели»: из истории советско-польских отношений. М., 2005. С.181-182

[20] Там же, С.182

[21] https://ru.wikipedia.org/wiki/Берлинг,_Зыгмунт, дата просмотра: 31.07.2024

[22] https://ru.wikipedia.org/wiki/Мочар,_Мечислав, дата просмотра: 31.07.2024

[23] https://ru.wikipedia.org/wiki/Голеневский,_Михал#Реакция_ПНР, дата просмотра: 31.07.2024

[24] https://shieldandsword.mozohin.ru/soyuznik/pl/personnel/milewski_m.htm, дата просмотра: 31.07.2024

[25] https://shieldandsword.mozohin.ru/soyuznik/pl/msw/structure/ii.htm, дата просмотра: 31.07.2024

[26] Брониславский Е. «… и контрразведка (воспоминания оперуполномоченного). (на польском языке). Oficyna Wydawnicza «Spar», Варшава, 1997, 440 с., С.385

[27] Павлов В.Г. Руководители Польши глазами разведчика. – М., ТЕРРА –Книжный клуб, 1998. – 400 с., С.178

[28] https://katyn-books.ru/library/polsha-v-xx-veke-ocherki-politicheskoy-istorii63.html, дата просмотра: 31.07.2024

[29] https://katalog.bip.ipn.gov.pl/informacje/56133, дата просмотра: 31.07.2024

[30] https://shieldandsword.mozohin.ru/soyuznik/pl/personnel/moczar_m.htm, дата просмотра: 31.07.2024

[31] https://katyn-books.ru/library/polsha-v-xx-veke-ocherki-politicheskoy-istorii65.html, дата просмотра: 31.07.2024

[32] https://ru.wikipedia.org/wiki/Ковальчик,_Станислав_(генерал)#cite_note-3, дата просмотра: 31.07.2024

[33] Павлов В.Г. Руководители Польши глазами разведчика. – М., ТЕРРА – Книжный клуб, 1998. – 400 с., С.235

[34] https://pl.wikipedia.org/wiki/Afera_„Zalew”, дата просмотра: 31.07.2024;

[35] https://shieldandsword.mozohin.ru/soyuznik/pl/personnel/matejewski_r.htm, дата просмотра: 31.07.2024;

[36] https://shieldandsword.mozohin.ru/soyuznik/pl/personnel/zmijewski_h.htm, дата просмотра: 31.07.2024

[37] https://ru.wikipedia.org/wiki/Шляхциц,_Францишек, дата просмотра: 31.07.2024

[38] Павлов В.Г. Руководители Польши глазами разведчика. – М., ТЕРРА –Книжный клуб, 1998. – 400 с., С.237

[39] https://ru.wikipedia.org/wiki/Пожога,_Владислав, дата просмотра: 31.07.2024

[40] https://katalog.bip.ipn.gov.pl/informacje/124344, дата просмотра: 31.07.2024

[41] https://shieldandsword.mozohin.ru/soyuznik/pl/personnel/krupski_m.htm, дата просмотра: 31.07.2024